Факультету педиатрии Северного государственного медицинского университета исполнилось 35 лет. Одним из первых его выпускников стал Николай Владимирович Остапенко. Вот уже 30 лет он первым встречает новую жизнь. В самом буквальном смысле.
Николай Владимирович - врач-неонатолог. Именно неонатолог осуществляет осмотр малышей сразу после рождения, оценивая их состояние, он первым и распознаёт, и лечит заболевания.
«Иногда вспоминаю, как в тяжёлые 90-е годы хотел уйти из медицины, - признаётся Николай Владимирович. - Это желание где-то глубоко тлело, но, слава богу, я остался в этой профессии». То же самое говорят и его благодарные пациентки: «Хорошо, что есть такие доктора».
О том, кто и как нас будет лечить, а также о том, что давно назрела необходимость диалога с пациентом, мы поговорили с заведующим отделением новорождённых Самойловского роддома г. Архангельска, «Заслуженным врачом России» Николаем Остапенко.
Перинатальная матрица
- Доктор, как в ситуации, когда не знаешь, что будет завтра со страной, планировать детей?
- Россия - уникальная страна, она всегда жила в трудностях. И чем больше трудностей, тем мы теснее сплачиваемся. Женщины рожали в любые, самые тяжёлые времена. Даже в Великую Отечественную войну, несмотря на то что все мужчины воевали, рождаемость была. И дети рождались относительно здоровыми.
- Говорят, что врач, ещё не зная истории болезни пациента, по внешнему виду может определить хронические заболевания. А по тому, как ведёт себя новорождённый, можно определить, например, какие отношения в его семье?
- Один акушер сказал так: «Неонатолог чувствует новорождённого спинным мозгом». Сказано с юмором, но, тем не менее, по некоторым клиническим признакам и дополнительным исследованиям мы оцениваем здоровье новорождённого. Не видя семьи, определить, какие в ней отношения и комфортно ли ребёнку было до рождения, сложно. Существует такая дисциплина, как перинатальная психология, которая сейчас развивается, так вот она и позволяет определить, как ребёнок, образно говоря, воспитывался внутриутробно. Это такая перинатальная матрица, модель того, как будет строиться его дальнейшая жизнь.
Оценка коллег
- Можно ли ситуацию в медицине назвать плачевной? Всего ли вам, врачам, хватает для работы?
- Вообще человеку, врачу в том числе, свойственно хотеть чего-то большего; всё есть, но чего-то не хватает, ‑ это как у Райкина: «Дефицит должен быть». Если сравнивать с тем, что было несколько лет назад, я бы сказал, что сейчас стало лучше. Просто мы в связи с нынешней ситуацией находимся в тревожном состоянии: а вдруг будет хуже? Пока этого утверждать нельзя, сейчас у нас госпрограммы выполняются. У нас строится перинатальный центр, надеемся, он будет построен. Что касается современной аппаратуры, мы ею снабжены, но всё-таки парк аппаратов необходимо периодически менять. Тот же аппарат для искусственной вентиляции лёгких стоит 45-50 тыс. евро, а его мы используем часто, для реанимации новорождённых. Очень дорогая и следящая аппаратура. Это колоссальные суммы. Но и задачи перед нами стоят серьёзные. Вообще реанимационная койка новорождённых - самая дорогая в мире. Новорождённый может месяца 3-4 лечиться, во взрослой медицине такого нет.
В целом, если медицина в Архангельске на хорошем уровне, то в районах стало хуже. Причины всё те же: дефицит кадров, материальное обеспечение. Я считаю, что необходим тщательный мониторинг. Нужно оценивать возможности, объём помощи должен быть такой, который способна оказать местная медицина. Именно для этого создана трёхуровневая модель медицины.
- А насколько профессиональны врачи? Есть случайные люди в медицине?
- К сожалению, есть. Когда-то на страницах «АиФ» был диспут: какого врача считать хорошим? Ведущие специалисты пытались привести критерии: если один врач улыбается пациенту, значит ли это, что он хороший? А другой, наоборот, неприветлив, неразговорчив, но работает на загляденье коллегам. А оценка коллег - это высшая оценка работы.
- Мы тоже видим недостатки в общении. Да, система объяснений напрочь отсутствовала, но сейчас мы меняем тактику, пытаемся объясниться с пациентом. К сожалению, часто на это не хватает времени. Приведу пример из практики немецких коллег. Перед операцией всё готово: стоит врач-хирург, готова и бригада, но нет второго врача-ассистента. У нас было бы недовольство. Но вот ассистент приходит и объясняет, почему задержался: «Я общался с родителями ребёнка». Все всё сразу понимают. Если мы тоже будем доступно объяснять нашим пациентам, что мы делаем, что планируем, каковы возможные результаты, тогда недовольства нашей работой будет меньше.
Справка:
Остапенко Николай Владимирович, род. в 1961 г., 1978-1984 - годы учёбы в Архангельском государственном медицинском институте. Окончил факультет педиатрии. Сейчас - заведующий отделением новорожденных Архангельского родильного дома им. К.Н. Самойловой.
Женат, 2 детей, внучка.
«А зачем вы нужны?» 
Жильбер Массар: «Ваши хирурги могут делать операции одними руками» 
Президент РАППМ Наталья Коваленко: Женщины разучились рожать