«Нас давно уже не должно было быть. Мы должны были превратиться в некое лесное пространство, где воют волки и летают чёрные птицы. А мы-то живём!» - говорит актёр Виктор Сухоруков.
«Слава? Не ко мне!»
«АиФ»: - Любит вас публика, Виктор! Ваш Порфирий Петрович в спектакле ещё только в глубине сцены появляется, а в зале аплодисменты!
В.С.: - Это, наверное, за былое. Знаете, как премия «За честь и достоинство». (Смеётся.)
«АиФ»: - Но слава - палка о двух концах. С одной стороны, награда, с другой - голову от неё сносит…
В.С.: - Значит, слабые духом! И вообще разговоры на тему славы - это не ко мне. Почему? Я раньше часто говорил, что долгие годы догонял свой поезд, что не успевал, жил с опозданием. А когда пришло время мне возгордиться, возомнить о себе, залезть на колокольню и прокричать, какой я замечательный, у меня эти желания уже пропали.
Слава у того крышу сносит, кто корыстно относится к ней. Ценности, значит, в этом художнике заложены если не фальшивые, то суррогатные. «Мне нужна слава, чтобы меня полицейские на дороге не штрафовали за нарушения, чтобы была связь с ЖЭКом, с пиарщиками - надо же собирать полные залы и билеты продавать подороже…» Если же тебе от славы ничего не нужно, то и голова твоя на месте останется. Поверьте: во всём, что здесь вам перечислил, я не нуждаюсь. Придёт ползала? Я и перед этой половиной зала буду выступать, полностью отдаваясь профессии. И квартира мне шикарная не нужна - мне моей хватает. И в экономклассе я спокойно слетаю. Главное - быть в пути. В движении. Быть востребованным.
«АиФ»: - Выломок вы, однако, из современного общества. Нас ведь, наоборот, все эти годы призывают: стяжай, хватай, обладай! Деньгами ли, властью - уже не суть важно.
В.С.: - О, с этим умением надо родиться. Так же, как государственного мужа нельзя воспитать в университете. Им нужно родиться. Это талант - быть государственным человеком. Нет его - и тогда мы видим на государственном олимпе или во власти людей корыстолюбивых, мелочных, циничных. Людоедов. А когда человек талантливый, даже если он деспот, диктатор, он сумеет разглядеть в толпе человека, не перепутать людей с глиной, почувствовать пульс своего народа, мерцание или, наоборот, сползание во мрак общества.
«АиФ»: - Вы стольких переиграли - и вождей, и царей. Хоть в ком-то из них была эта искра божья?
В.С.: - Вот вопрос! Поймите: я по природе плебей, человек из города Орехово-Зуево.
«АиФ»: - Но вы образы эти через себя пропустили!
В.С.: - Если говорить о Хрущёве, которого я сыграл в сериале о Фурцевой, то, конечно, в нём была эта искра. Иначе он не придумал бы ХХ съезд. Как бы ни называли его «дурачком-кукурузником», я всегда на это отвечал: «Доберись-ка до райкома, а там посмотрим, насколько ты умён». Император Павел, был бы дурачком, сидел и сидел бы себе на троне, удобный и понятный окружению. Нет! Убили! Пётр I - он ведь не зря, по Европе поездив, нагулявшись по Голландиям, велел бороды боярам - олигархам тогдашним - брить. Они думали: «Сукин сын! Предатель!» А это не блажь была его - ему это было необходимо. Не только из гигиенических соображений - чтобы вошки не заводились. Ему это было нужно для сближения народов, для налаживания политических отношений. Чтобы европейцы в россиянах видели не дикарей, а цивилизованную нацию. Такую же, как они сами. Или Ленин - да, версий про него ходит множество: и что он помешался на почве мести за брата, и что немецкая разведка его завербовала… Но всё равно: всколыхивать, возбуждать народы - это надо иметь очень сильный талант. Божеский или дьявольский - не будем сейчас об этом рассуждать. Но сила мощная в человеке должна быть заложена.
Разбитое зеркало
«АиФ»: - Вернёмся в театр. Недавняя ваша премьера - Порфирий Петрович в спектакле «Р.Р.Р.» по «Преступлению и наказанию» Достоевского, который поставил в Театре им. Моссовета режиссёр Юрий Ерёмин. А не так давно «Преступление и наказание» поставили в МХТ им. Чехова, Юрий Любимов «Бесов» на сцену перенёс. Что это за второе пришествие Фёдора Михайловича?
В.С.: - Это не возврат. К нему интерес и не угасал никогда. Потому что любой роман - и в этом его гений! - написан настолько многослойно! Его одной цифрой не оформишь. Обязательно нужен код, шифр. Знаете, такой штрихкод, который в магазине на товары наклеивают. У Достоевского в каждом сюжете, в каждом персонаже такой штрихкод есть. Наш спектакль «Р.Р.Р.» обвиняют и в клиповом решении, и в эсэмэсочном языке, но… Правильно сказал когда-то Питер Брук, знаменитейший театральный режиссёр, когда его обвиняли, что он как-то не так поставил Шекспира: «Да, я его поставил. Но я Шекспира не сжигал. Возьмите и почитайте!»
Чем Достоевский хорош и чем будет всегда интересен? В его простых (на первый взгляд) коммерческих произведениях - а «Преступление и наказание» он писал именно как коммерческое произведение, в расчёте на гонорары - он смог передать величие русского человека. Страдающего, верующего, бунтующего, бессонного. Он простую историю обряжает в такие философские мысли! Там тебе и Бог, и любовь, и поиск света.
(Глубоко задумывается.) Я всё слово ищу… Но, мне кажется, нет его, этого слова. Могу назвать «непредсказуемость», «неоднозначность», «двойственность». Русский характер в романах Достоевского - это разбитое зеркало. Осколки! Не понятное отражение - руки, ноги, глаза, нет! Мятущиеся мы люди, подвергающие и себя, и мир сомнению. Русский человек сам строит и сам тут же ломает. И снова ищет что-то в этих обломках. Мы народ неугомонный. Нам скучно жить одним днём, мы всё время куда-то бежим, торопимся, суетимся! То, что горячо сегодня, к обеду уже остыло, будь то политика, культура или человеческие отношения. Всё бегом, всё бегом! Нервы друг другу мотаем. А проблема-то нерешённая так и замирает за спинами шумящих.
Мне кажется, что иностранцы именно эту загадку пытаются разгадать. Они восхищаются нашей литературой. Но сколько бы они её ни читали, мы всё равно останемся для них тайной. Экзотикой. Диковиной. Не могут они штрихкод нашей души расшифровать. На русского человека хоть три штрихкода ставь - всё равно не узнаешь, что за ним кроется. Нас не вычислить!
Может, именно поэтому мы побеждали и в 1812-м, и в Великую Отечественную. И в Первую мировую выстояли, в революции. Пережили. Открой сейчас дверь из ХХI века в ХХ - ахнешь, как мы жили! Нас давно уже не должно было быть. Мы должны были превратиться в некую жижу, лесное пространство, где летают чёрные птицы и воют волки. Но мы-то, нет, живём!
«АиФ»: - Жить-то мы живём. Но как!.. Ваш герой в фильме «Агитбригада «Бей врага!» говорит: «Мы своё дело сделали, ненависть к врагу возбудили». С задачей он точно справился: ненависти вокруг - море!
В.С.: - Замечу, что мой герой это сказал во время войны. А вы сейчас говорите про мирное время, довольно сытое. При клубнике зимой.
«АиФ»: - Вот-вот! И границы открыты, и говори что хочешь и занимайся чем хочешь!
В.С.: - Вдогонку добавлю: недавно хотел купить билеты на «Сапсан» и не смог - раскуплены! Это мы плохо живём?! А что такое пробки на дорогах? Благополучие людей!
«АиФ»: - И при этом каждый в соседе видит врага.
В.С.: - Знаете, если брать пассажиров метро или человека, живущего в спальном районе... Он же всё равно смотрит чуть-чуть выше: а как они ТАМ живут? Что делают? Как поступают друг с другом? И когда он видит, что ТАМ, над крышами панельных девятиэтажек, творится несправедливость, он раздражается. Это раздражение - вседозволенностью, круговой порукой, ненаказуемостью - накапливается и превращается в ненависть. Ненависть маленькая - это ненависть одного человека. Ненависть большая - это ненависть всего народа. И когда это накопится, могут начаться очень большие неприятности на моей родной земле. Ведь чувство справедливости - оно важнейшее для человека. Поэтому «эй, вы, ТАМ, наверху» - они должны служить Отечеству, управлять страной и пользоваться властью таким образом, чтобы справедливость была в шикарных одеждах и по имени-отчеству для всех!
«Он не целовал народ» Теймураз Эсадзе рассказал о творчестве Абрамова 
Органист Виктор Ряхин: «Почему я должен приносить пользу другой стране?» 
«Нам никто не должен». Незрячий музыкант о благодарности и бескультурье 
Виктор Панов о «не тех» зрителях, Германике и чужом городе 
О! Белое море! То, что нам кажется обыденным, гостям Поморья - чудом