- Как же он мог так просто убить старушку? Ну, подумаешь, она его попросила! - кричали в трубку разгневанные читатели. В N12 "АиФ" вышла статья "Старикам тут не место". Наш корреспондент побывала в колонии, где убийца уже отбывает наказание.
"Она мне как мать была..."
Николай Петраков - невысокий, худощавый мужчина средних лет с заурядной внешностью - отбывает свой девятилетний срок в колонии строго режима поселка Ерцево Коношского района. Единственное, что отмечаешь сразу, - холодный, расчетливый взгляд.
Говорит спокойно и четко, смотрит прямо в глаза, как бы пытаясь убедить меня в своей правде: "Как я мог убить ее, да что вы такое говорите! Она же мне как мать была. И накормит, и пожалеет, и денег в долг даст. Мне ее смерть менее всего выгодна".
Петраков - подданный государства Израиль. Еще в перестроечное время он эмигрировал туда вместе с женой-еврейкой. Почему? Не хотелось оставаться здесь после судимости. Вот и уехал. Жизнь с чистого листа. Новому для себя государству он пригодился и как солдат, и как мелкий предприниматель. О нескольких годах службы в израильской армии вспоминать не хочет. "Вы думаете, легко людей убивать? Легко на курок нажимать. Вот это легко". После армии он организовал свою фирму по продаже сантехники. Вроде все налаживалось. Но начались проблемы в семье. Петраков начал заливать их водкой. Развелся с женой, потерял дело и в 2006 году вернулся на родину в Красноборск. "Думал, побуду рядом с мамой, пока она жива".
- Убить себя Софья Николаевна действительно просила? - спрашиваю я.
- Нет, но о смерти говорила. Ну, знаете, как бывает у стариков. Сидим с ней, бывало, она говорит: "Ой, пора мне, наверное, уже умирать". А я ей: "Да что вы, тетя Соня, живите". Мне кажется, любой человек, в том числе и пожилой, только говорит, что хочет поскорей умереть. Но как только смерть оказывается рядом, мечтает еще пожить. А тетя Соня еще из-за родственников переживала. Они ведь к ней, по ее словам, только в день пенсии заезжали.
Взял нож, гребенку и деньги
- Что же произошло в день убийства?
- Я как обычно по-соседски зашел ее повидать. Она накормила меня, потом мы немного поговорили. Она, кстати, в тот день посоветовала мне женщину себе найти. Говорила, мол, будет женщина, и жизнь наладится, выйдешь из запоя. Потом я попросил у нее денег взаймы, она к деньгам еще пачку макарон подала. Но я не стал все это брать, говорю, пусть пока у вас полежит, позже заберу. Я ведь пить идти собирался, потерял бы наверняка. Когда я через пару часов вернулся к ней в дом, то сразу увидел ее у порога. Реакция? Да какая реакция? Я же подумал вначале, что просто упала. Ее ведь нередко обносило, я сам несколько раз ловил ее, чтоб не ударилась. Только потом я увидел рукоятку от ножа и все понял. Поначалу рванулся к двери, но в голове промелькнуло: крысы могут тело пожрать. Взял ее, она худенькая, маленькая старушка была, и отнес на диван. А там увидел деньги, макароны, не помытую еще после меня чашку и испугался. У меня же судимость, понимаете? Взял нож, гребенку, выпавшую из ее волос, деньги и макароны (она же мне сама их дала) и пошел домой. Если бы я не пьяный был, то, наверное, позвал бы милицию. А так, судьба видимо..."
Николай Петраков намерен отсидеть свои девять лет и уехать. Снова в Израиль. Попытать счастья.
Смерть онлайн. Почему люди не хотят жить? 
Настоящий «опер» о полицейских предателях и психологии преступника 
Как оторвать себя от бутылки? История одного архангелогородца