После приезда Хрущева в далеком 62 году Архангельск начал отстраиваться стремительными темпами. Сегодня мы еще можем из первых уст узнать, какими трудами далась нашим ветеранам эта глобальная стройка.
Свою историю рассказывает машинист экскаватора - Александр Михайлович Старицин:
Работали во всем городе
В 55 году я приехал из Емецка в Архангельск. Поскольку в то время выезжать из деревень запрещали (надо было поднимать колхозы), приехал я без паспорта. Сбежал, можно сказать. Директор школы ФЗО (фабрично-заводское обучение, - ред.) меня принял без документов, а через какое-то время мне помогли сделать паспорт. Так я получил образование плотника и стал работать. Но работа была очень тяжелой. В день мы рубили по 2 дома и вручную таскали бревна и бетонные сваи – подходящей техники тогда еще не было. Проработав 5 лет, я решил выучиться на шофера. Днем строил дома, вечером ходил на учебу. Когда в 61 году получил права, оказалось, что шоферов в городе и так хватает. «Нужны экскаваторщики, - сказал начальник строительного треста. - Если освоишь – работай». Я немного потренировался, и меня тут же отправили грузить песок. Так я стал машинистом экскаватора.
В те годы Архангельск только начинал строиться. Работы велись во всем городе. Мы закладывали фундаменты, строили крупнопанельные дома, вокзалы, больницы, школы, мосты и дороги. Застраивали Варавино, Соломбалу, Привокзальный район. Я принимал участие в строительстве Вологодской дороги, моста через Северную Двину, много работал в Емецке, на Сульфате, в Маймаксе и Исакогорке.
Работы велись интенсивно – иногда идешь на работу и не знаешь, в каком районе твой экскаватор. За день по 2-3 раза перевозили с объекта на объект.
Работали мы посменно с напарником. Почти 15 лет я проработал на одном экскаваторе с Вениамином Архиповичем Меньшиковым. А всего машинистом - 38 лет.
Копать было очень тяжело. Кругом – сплошное болото. Иногда техника тонула. Например, на Тимме у Сомойловского роддома при мне утонул трактор. Такая «жижа» была. У меня тоже случались эксцессы. Однажды один произошел на Варавино: мой экскаватор опрокинулся вместе с боном, «встал на дыбы», а ковш упал на меня. Побежал за помощью к трактористу: кое-как вытянули тросом за стрелу и, слава Богу, живы остались. Или как-то машина стала в Двину сползать. А экскаватор весит 22 тонны - не затормозишь. Еле вывернул. Одним словом, страха мы тогда натерпелись.
Но труднее всего было зимой – в мерзлоту пробивать грунт. Мы поднимали и бросали трехтонную клин-бабу. Так иногда бросишь неудачно - осколки во все стороны разлетаются. По технике безопасности мы должны были ставить в кабину решетку, но через нее было очень плохо видно. Поэтому многие рисковали заработать осколок себе в глаз.
Плюс ко всему зимой двигатели постоянно замерзали: придешь с выходного – не заводится. Разогревали их паяльными лампами.
А бывало, на несколько недель отправляли в командировку в область. Быт там был особенным. В деревенской избе спали по 7-8 человек, раз в неделю топили баню, а работали ежедневно, без выходных. И самое страшное: техника была намного хуже, чем сейчас – часто ломалась.
Оглядываясь назад, удивляешься, как все это могли сделать. Но раньше мы об этом не задумывались, а просто делали свою работу. Молодым все нипочем. А теперь иной раз идешь по городу и рассказываешь родным: «Я это строил, и вот это строил…».
Завершается монтаж куполов на Михаило-Архангельский собор 
Жители Архангельской области болели за Владимира Тарасова на конкурсе участковых 
Игорь Кулаков: «Забить гвоздь должны уметь и мальчики и девочки» 
Что останется после нас? 90-летний Лев Варфоломеев о болотах и долголетии 
«Нам грех жаловаться». 15 лет живёт чеченская семья Амирхановых-Дудаевых в Архангельске