Сейчас их общая могила, расположенная на Вологодском кладбище, представляет собой жалкое зрелище. Как предполагается благоустроить это место, и знают ли архангелогородцы о печальных страницах своей истории, мы выяснили у доктора филологических наук, профессора САФУ Натальи Дранниковой, которая занимается этой проблемой вот уже два года.
Тропинка на могиле
- Наталья Васильевна, кем были люди, захоронение которых вы сейчас хотите восстановить? Как их удалось в своё время обнаружить?
- В конце 1980-х годов в Архангельске во время строительства домов на улицах Гайдара, Выучейского и Приорова были найдены расстрельных ямы, в которых находились останки 152-х человек. Раньше этот район назывался Мхи, здесь в 1920-1930-х годах, в период репрессий, расстреливали людей. Жители города тогда говорили: «Опять на Мхах стреляют». Останки были извлечены из ям поисковым отрядом «Памяти павших», сама я к этому не имела отношения.
Кто именно был в этих ямах, мы не знаем, но это были жертвы расстрелов, проводившихся в период «красного» и «сталинского» терроров. Так официально называются эти события историками. Один из поисковиков - Алексей Сухановский - рассказывает, как удалось определить время расстрелов: «У кого-то из расстрелянных был обнаружен крест с ладанкой, у кого-то - кольцо с надписью «Вера». В 1930-е гг. носить крест было уже опасно. Расстрелы проводились над теми, кого впоследствии назвали «бывшими людьми» - это дворяне, интеллигенция, чиновники, священники. У кого-то из них было пенсне, форма которого встречается только в 1920-е гг., у кого-то - значок «20 лет Октябрьской революции», что свидетельствовало о том, что человек был расстрелян в 1937 году».
Их останки долго лежали в морге Первой городской больницы для проведения экспертизы. В 1993 г. их захоронили недалеко от стены Коммунаров на Кузнечевском кладбище, которое сейчас чаще называют Вологодским. Раньше я никогда не была там, но несколько лет назад я занялась своей семейной историей и захотела узнать место гибели и захоронения моего деда и его брата, которые были расстреляны в 1938-м в Архангельске. В 1957 г. они были реабилитированы. С этой целью я обратилась к Алексею Сухановскому, и он показал место захоронения. Могила была уже затоптана - прямо по ней прошла тропа в дыру в заборе. Грунт над захоронением просел, прогнивший крест стоял уже не на месте захоронения, а в стороне. Так, конечно, не должно быть.
- Что планируется сделать нового на старом месте? Будут ли выкапывать и изучать останки?
- Выкапывать однозначно ничего никто не будет - мы всё предусмотрели, и ни о каких раскопках нет и речи. Мы хотим на этом месте подсыпать и уложить грунт, выложить поверх него плитку, засыпать центр могилы камнями, установить оградку и новый крест. Кроме того, за захоронением нужно постоянно следить и проводить регулярный мониторинг.
Сейчас для всех этих работ мы собираем деньги – всего нужно собрать 115 тысяч рублей. Уже собрано 78 тысяч. Надеемся, что летом всё будет готово.
Для того чтобы получить разрешение на благоустройство захоронения, надо было пройти массу инстанций и сделать различные экспертизы. В этом мне помогала генеральный директор ООО «Беломорлес», депутат Облсобрания Антонина Андреевна Драчёва. Её роль в этом проекте неоценима. Она занималась проведением экспертиз, составлением проекта захоронения и сметы и так далее. Это была такая огромная работа! Сколько писем было написано нами главе города, в Информационный центр, сколько было походов в различные архивы, например, мы пытались найти информацию о расстрелянных в архиве Первой городской больницы, где останки лежали в морге, но ни об одном из них так ничего и не стало известно.
«Людям – интересно!»
- Работа действительно проделана колоссальная, потрачено много времени и энергии. А для себя вы как определяете – для чего это нужно?
- Для сохранения памяти, для понимания и осознания истории своего местопроживания. Память ведь бывает очень разная - у каждой семьи и каждого сообщества она своя. Мы должны помнить не только о героях войны, а говорить объективно о том, какой трагической была наша история, и не закрывать глаза на прошедшие события. А ещё – для сохранения памяти об этих погибших людях. Они оказались лишены обычных ритуалов, принятых в обществе, – поминания, нормальных похорон. Кроме того, мы получим символическое место памяти для всех потомков репрессированных и архангелогородцев. И самое важное – это напоминание всем нам о том, что подобные события никогда не должны повториться.
У нас до сих пор не дана оценка событиям, «красного» и «сталинского» терроров, из истории и семейной памяти оказались выброшены целые фрагменты истории. Я считаю, что наши историки, сотрудники музеев и вся общественность должны больше внимания уделять репрессиям. В музейных экспозициях советская история зачастую представлена информацией о передовых колхозах, передовиках производства, ударниках и стахановцах. Во многих деревнях сейчас появляются различные комнаты памяти, музеи, но там тоже не понимают, что часть истории, связанную с раскулачиванием, репрессиями советского периода и колхозной повседневностью, необходимо осмыслять и давать о них информацию. Есть отдельные исключения: например, в селе Заостровье о своих репрессированных и раскулаченных знают и говорят. Но часто об этом молчат, хотя любой колхоз начинается с истории раскулачивания.
- Недавно в Архангельске сгорел «Дом Гринфельда», другие дома-памятники не могут дождаться реставрации. Почему у нас никто не следит ни за старинной архитектурой, ни за захоронениями?
- Да, это очень большая проблема. Всё это - особенности нашего менталитета, бюрократии, отсутствия общей культуры. В Европе очень ценятся деревянные здания – они являются гордостью городов, их сохраняют. Я была в Восточной Финляндии и видела, в каком прекрасном состоянии там находятся деревянные дома, из которых у нас состояла Немецкая слобода. В Финляндии сохранились целые кварталы таких домов, а у нас практически осталось только здание, в котором сейчас находится Молодёжный театр В. В. Панова.
Опять же - это последствия нашего исторического беспамятства и отсутствия уважения к месту своего проживания. Преодолеть это можно только просветительской работой – то, чем мы и занимаемся сейчас. И я вижу, что людям интересно, они готовы и хотят получать информацию, но им не хватает научных ориентиров, они не знают, где взять ее и какой информации можно доверять.
- Кто эти люди? Молодёжь или взрослые - коренные горожане?
- Молодёжь – это советское слово, у нас до сих пор в речи осталось много советизмов. Да, это молодые люди, студенты и старожилы, которые не знают истории своих семей. История семьи ведь скрывалась, не передавалась детям – не дай бог, было рассказать ребёнку, что у тебя дед был репрессирован! Вообще, в нашей истории есть ещё много «белых пятен» – тем интереснее об этом говорить и узнавать о них.
Досье
Дранникова Наталья Васильевна, доктор филологических наук, профессор кафедры культурологии и религиоведения Высшей школы социально-гуманитарных наук и международной коммуникации САФУ им. М.В. Ломоносова. Руководит Центром изучения традиционной культуры Европейского Севера САФУ. Организует ежегодные фольклорно-антропологические экспедиции по Архангельской области. Организатор 12 научных конференций, в том числе 2 российско-финских симпозиумов и 8 международных молодежных научных Школ по фольклористике.
Куда направить помощь?
Сбор средств ведет НКО «ГАРАНТ» г. Архангельска через региональную краудфандинговую платформу Dobro-Da, информация по ходу сбора средств на ней открыта для всех желающих на сайте dobro-da.ru.
Вы также можете перевести средства с электронной карты: для этого надо нажать на надпись «поддержать проект», остальная информация появляется сразу после этого, или же перевести средства через СМС по номеру 3434, напишите слов «ангел», через пробел укажите сумму, платёж нужно подтвердить.
«…И будем пить с Вами кофе». Что писали поморские солдаты с войны? 
«Я - человек страстей». Москвич Сергей Григорьев оканчивает САФУ в 75 лет 
В Архангельской области снимают фильм о соловецких юнгах 
«Пропал без вести». Кем был архангельский солдат, найденный спустя 77 лет? 
Как спасти булыжник? В Архангельске бушуют страсти вокруг найденной кладки