«Мам, я записался в школу юнг»,-огорошил 15-летний Боря. «Какая ещё школа юнг?-всполошилась мать,-тебе учиться надо, тоже мне юнга». Борис, видя такой поворот, подыграл ей, мол, конечно, конечно, пойду учиться. А сам дождался, когда она уедет на службу в свою воинскую часть – и рванул на Соловки. Из Москвы. Оттуда уже написал маме письмо, поставил перед фактом. Куда уж ей было деваться? Шёл 1942 год.
Мы познакомились с Борисом Владимировичем Давыдовым на Соловках. С ним, и с другими ветеранами, выпускниками Соловецкой школы юнг. На пять дней на всероссийский слёт ветеранов Соловецкой школы юнг 1942-1944 годов выпуска приехали эти герои. Торжественные, подтянутые, счастливые от того, что представилась такая возможность – встретиться с друзьями, напутствовать молодёжь, вспомнить то тяжёлое и поначалу казавшееся лёгким путешествие во взрослую жизнь. Лёгким, потому что им было по 15, 16 лет, и в голове сплошная романтика и одно сумасшедшее желание - попасть на фронт. В этом году ветеранов-юнг, или как они себя называют, юнгов было всего семеро. Говорят, ещё два года назад, их было несколько десятков…
Путёвка на войну
«Как же мама Вас, ещё ребёнка отпустила в далёкий холодный Архангельск?»-тереблю его. «Так я и говорю, мать была против, это даже не обсуждалось. Но я-то для себя решил твёрдо,-смеётся он.-Тогда я только закончил 5 классов, мне было 13 лет. Школа закрылась. Отца у меня не было, мама-военнообязанная, она служила в воинской части в Подмосковье. Приезжала она только на выходные. Я практически жил один, если не считать старшей сестры, которая к тому времени жила отдельно от нас. Рядом с нашим домом стояла воинская часть, и я начал ходить к солдатам. Помогал им убираться, сапоги чистить, а они меня подкармливали. Хлеба – то не хватало, на детскую карточку всего 400 граммов выдавали.
А солдаты тогда получали автоматы с московского завода Искра для оснащения своей дивизии. И вот как-то попался я на глаза командиру: «Ты чего тут болтаешься?, -спрашивает строго- Иди работать». Посадил в машину, привёз на завод. А там уже были ребята постарше меня, собирали автоматы. Норма была: собрать 5 автоматов в день. Работали по 12 часов, в две смены. Пацаны работали, девчонки, женщины работали, мужики же на фронте были. Помню, с завода не выпустят, пока ты не сдашь норму. И вот мы придумали разбиться на бригады, и работать так: ты одну операцию делаешь, ты другую, ты третью. Так дело быстрее пошло. Стали сдавать по 10 автоматов за смену. И очень радовались, что фронту помогали».
Так как Борис ходил в передовиках, его приняли в комсомол, а однажды даже пригласили в райком комсомола. Вот там и предложили поехать учиться в школу юнг. «Обрадовался – не то слово, - восклицает. – У нас пацанов с поездов снимали, чтоб на фронт не бегали. А мне, можно сказать, путёвку выдали! И сбегать не надо».
Как сейчас он вспоминает: была разнарядка: набрать 1.500 ребят из 11 городов Советского Союза в соловецкую школу юнг. Хотели многие, но брали не всех. Практически каждого четвёртого медкомиссия, или даже комиссия по грамотности, была и такая, «зарубали». Ещё помнит, как на стуле как космонавта крутили, и чтоб ты встал и прямо пошёл, а если поехал в сторону, значит, не годен. Но Борис прошёл все испытания на «отлично». Его отправили домой – ждать путёвку. Вот в этот –то момент и приехала мама на выходные. Состоялся разговор, после которого Борис утвердился в решении стать моряком. И даже не думал в тот момент, куда так рвутся мальчишки, что такое Архангельск, где это вообще? «Мы про моряков-то знали, - машет рукой, - Книги про мореплавателей читали, романтика. Так что приключение такое было». Приехали в Архангельск, и 15 сентября 1943 года всю юную команду на теплоход, и на Соловки.
Отличник Борис
«Мы жили в Савватьево в землянках, которые вырыли ребята первого набора, - вспоминает он. –Так что мы уже практически на всё готовое приехали. Меня сразу определили на специальность рулевой сигнальщик. Мы очень старались учиться, троечников не было. Учились проводить прокладку корабля, сигнализациям, узнавали устройства корабля. Кроме специальных, обязательными были математика, русский язык, география. Учились по 10 часов в день. Ели суп из трески, её тут было полным-полно, пили компот из хвои, чтобы цинги не было. В школе научились полностью себя обслуживать, мам не было. Школу я окончил на одни пятёрки».
Немецкие «подарочки»
И вот в августе 44 года юнг расписали по флотам. Двадцать рулевых привезли в Севастополь, пятерых, в том числе и Бориса отправили в Керчь, в бригаду траления, мины тралить. Тральщик — это корабль специального назначения, задачей которого является поиск, обнаружение и уничтожение морских мин и проводка кораблей через минные заграждения. А тралить, значит, вылавливать мины тралом.
«Разминировали мы в Феодосии, на Керческом проливе, Чёрном, Азовском море. Первыми были якорные мины. Якорная мина спрятана под водой, она стоит на якоре, и мы тросом зацепляли её, подтаскивали. Она всплывала, и мы её взрывали. Были мины контактные, которые от удара взрывались. А немцы так делали: мину ставили, а вокруг неё штуки 3-4 минзащитника, а эти минзащитники рвали наши тралы. Нам приходилось новый трал ставить, опять на минзазщитников нарвались, и пока эту заразу вытралишь ,– смеётся - пять раз поменяешь трал. Ещё были магнитные мины, которые взрывались от магнитного поля корабля. Это посерьёзней. У них заряд был около тысячи килограмм, мины лежали на дне и немцы как сделали? Они сделали два прибора: прибор срочности и прибор кратности. Прибор срочности-это как будильник. Вот его как завели на неделю ли, на 10 дней, поставили, она будет лежать. Ходи по ней, сколько угодно, а через 10 дней она включится в боевое состояние. И прибор кратности: то есть срабатывал 21 импульс. Над миной можно было пройти 20 раз и только на двадцать первый раз она взорвётся.
Как узнавали, где мины находятся? Приборов тогда никаких не было. Знали, где немцы ставили эти мины. Вот тралили Таманский залив, так пленные немцы выдали тайну: там 8 магнитных мин, и вот мы ползали двадцать раз по одному месту туда-сюда, туда-сюда, чисто-пошли дальше. Потом бац – взорвалась, есть одна!»
…Закончилась война. Правда, домой, в Москву, он вернулся не сразу, после войны служил ещё в Одессе, на подводной лодке. В Одессе же пошёл учиться в вечернюю школу. Потом он ещё олго учился в Москве: в техникуме, в институте, стал инженером-конструктором. Конечно, женился, появились дети, всё как у всех. Вот только в памяти навсегда – школа Соловецких юнг, война, и память о ребятах, с которыми учился. Обо всех, ведь каждый четвёртый мальчишка погиб в той войне…
Справка
25 мая 1942 года, по приказу адмирала флота СССР Николая Кузнецова, командовавшего Северным флотом, на Соловецких островах при учебном отряде Северного флота была организована школа юнг, которая базировалась в Соловецком кремле и бывшем ските Савватьево в 12 километрах от кремля.
Школа комплектовалась юношами-добровольцами в возрасте 15-16 лет. В школе было подготовлено 4.111 специалистов для ВМФ СССР (радисты, мотористы, боцманы торпедных катеров). Её воспитанники воевали на кораблях всех флотов и флотилий страны. Юнги обучались 8-11 месяцев.
Более тысячи юнг во время войны погибли на море, в речных сражениях на Волге, Днестре, Дунае, Амуре, Днепре. Семерым выпускникам присвоено звание Героя Советского Союза.
«Люди держались вместе»: жители Архангельска вспоминают о войне 
Афганец Александр Чужайкин о дедовщине, патриотизме и мультфильмах 
О Молотовске - с любовью 
А что если в бою оторвет нос? 
«Темно и очень страшно». В 1941 году в Архангельск пришёл конвой «Дервиш»