"Вокруг тундра. Зыбятся болота"

   
   

"Я выслал вам свои заметки о первостроителях Северодвинска. Если не возьмете, так и скажите", - взволнованно сказал по телефону наш читатель Геннадий Захаров. "Конечно возьмем!" - успокоили мы его. Геннадий Иванович всегда что-нибудь интересное нам "подкидывает".

Одна из заметок Геннадия Захарова датирована 1978 годом. В газету он тогда написал воспоминания первого комсомольского секретаря на строительстве города Исаака Гершензона и архангельского писателя Николая Жернакова.

На стройку - только лучших

Вот как вспоминал то время Исаак Гершензон.

"В июне 1936 года промышленный отдел крайкома партии предложил мне возглавить комсомольскую организацию строителей города на берегу Никольского устья Северной Двины. Я с большой радостью принял это предложение. Месяц ушел на то, чтобы отобрать группу комсомольцев. Начинать это замечательное строительство должна лучшая наша молодежь, а желающих поехать на стройку было очень много.

Никогда не забуду день 9 июля 1936 года, когда тысячи комсомольцев провожали нас, первых шестьдесят комсомольцев, отправляющихся на барже строить город на заре.

Первым комсомольским общежитием стал пароход "Иван Каляев". Пароходный гудок возвещал начало и конец рабочего дня.

Комсомольцы построили первую электростанцию. Организовали первые бригады сваебоев. На строительной площадке появились новые благоустроенные восьмиквартирные дома, большие общежития. Ушли пароходы. Открылся скромный небольшой клуб. Ряды комсомольской организации пополнили ребята со строительства метрополитена....

Приближался новый, 1937 год. Комитету комсомола хотелось по-особенному встретить первый Новый год. Комсомольцы решили сдать досрочно три восьмиквартирных дома, два больших общежития, столовую на 150 человек... Все, что наметили, - было выполнено".

"Заместо института - топор"

В 1939 году фотография писателя Николая Жернакова висела на городской Доске почета. А пока - 38-й год. Писатель едет в город будущего. Позже он писал:

"1938 год. Ноябрьское хмурое небо. Туман. Мокрый снег. Пронизывающий холод. Из Архангельска куда-то по побережью Белого моря лениво ползут товарные вагончики, приспособленные под пассажиров. Вокруг тундра, зыбятся болота.

В одном из вагончиков сижу около "буржуйки", изредка подкладываю в нее сырые дрова, дым ест глаза, в горле першит. Может, поэтому соседи мои молчаливы и сосредоточенны.

Только что демобилизовавшись из армии, я, конечно, мог бы вернуться на прежнее место работы в Соломбалу, но молодость, неуемное желание все видеть самому влекут по другому адресу. Пока служил, в Никольском заливе заложили новый город, и я еду туда. Зачем? Весь мой пожиток - вещмешок да солдатская шинель. И главное - мне всего лишь двадцать три года, у меня сильные руки и страстное желание работать и учиться...

- Так говоришь, работать и учиться? - продолжает расспросы один дядька в брезентовом плаще поверх полушубка, сидя рядом на чурбачке. - Это, парень, как сказать... Работы у нас хватает, а насчет ученья... У нас заместо институтов топор да лопата.

А пока поезд пятьдесят километров тащился пять часов, и из вагончика я вылез похожий на кочегара.

Где же вокзал? Это здание, похожее на сарай? Где город? Домики и бараки?

- А ты думал, тут дворцы стоят? - дружелюбно улыбается мой сосед...

Ничтожно малое историческое время прошло с того хмурого ноябрьского дня 1938 года. Теплушки для перевозки людей в далеком прошлом. Подъезжая к современному вокзалу в пассажирском вагоне, издалека любуешься прекрасным, как светлое майское утро, городом с театрами, с белокаменными дворцами культуры, со школами.

И нынче, когда мне посчастливится на время возвратиться в город моей юности, я обязательно брожу по старым улицам - по Северной, по Индустриальной, по Беломорскому проспекту. Здесь еще сохранились деревянные домики-ветераны. Здесь меня окатывает такая теплая волна воспоминаний, так молодо заходит в жилах кровь..."

Смотрите также: