«Нельзя воспитывать агрессию». Чем опасны притравочные станции?

14 января в Северодвинске пройдёт всероссийская акция в защиту Красной книги и животных, используемых на притравочных станциях. 

Корреспондент «АиФ в Архангельске пообщался с председателем архангельского отделения Альянса защитников животных Татьяной ХАЛИНОЙ о том, что это за станции, и почему некоторых животных исключили из новой редакции Красной книги.

Лесков и живодёры

- Что такое притравочные станции?

- Контактная притравка - это когда дикое животное - лису, медведя, енота или волка - используют в качестве живой модели для воспитания агрессии охотничьих собак. Собаки просто рвут их на части - это самый настоящий ад, концлагерь. Об этом много, кстати, писали ещё в царское время: помещики развлекались, спуская собак целой сворой на привязанного медведя. У Лескова есть рассказ о том, как его дядя занимался притравкой - тренировал собак подобным образом у него на глазах, когда он был ещё мальчиком. Он описывает, какой это ужас, какая это чудовищная жестокость. Так вот, в 1863 году в России эти зверства были запрещены, и возвращены только в 1918 году, после революции.

А сейчас это стало бизнесом - такие станции нужны не столько охотникам, сколько для того, чтобы собака получила диплом. Щенки собаки, которая умеет рвать лису, стоят дороже - считается, что им передаётся это умение.

Только что в Госдуме прошли чтения законопроекта, запрещающего контактные притравочные станции. Но после трёх положительных рассмотрений в Госдуме его отклонил Совет Федерации: 78 сенаторов бойкотировали поправки, в том числе, кстати, наш сенатор Виктор Павленко.

Это лобби охотников, которое возглавляет сенатор Владимир Лебедев. Он же вдруг оказался в рабочей группе по пересмотру Красной книги России. Многих биологов и учёных «отодвинули» от работы в группе, но зато туда пригласили охотников и браконьеров. Последние вычеркнули из Красной книги тех животных, на которых в стране любят охотиться: серого гуся, гималайского медведя, перевязку, плотоядную косатку и северного оленя.

Сейчас начнёт работу специальная Согласительная комиссия между Думой и сенаторами, которая будет решать, оставить ли закон без изменений. А наша акция, которая пройдёт 14 января, - всероссийская. Люди будут писать письма, собирать подписи и отправлять их в Совет Федерации.

- А как решается эта проблема в других странах?

- Во всём мире разрешена только бесконтактная притравка, а контактная считается жестоким обращением с животными. Мы разговаривали с европейскими зоозащитниками - в Англии, например, псовая охота считается местной традицией. Но они, наоборот, считают, что в собаке не должно быть агрессии - она должна вы­следить зверя, но не разорвать, а принести после того, как хозяин его убьёт.

21 век уже наступил! В той же Англии уже во многих районах отказываются от псовой охоты. В Германии тренировка на живой лисе запрещена. У нас же, наоборот, кричат о том, что мы уничтожаем охотничье собаководство и культурные традиции России. Мы же считаем, что культ насилия не может быть национальной традицией и национальной идеей.

К тому же «притравленные» собаки могут быть опасны и для человека. На Урале был случай, когда семилетнюю девочку загрызли большие охотничьи собаки. В суде выяснилось, что они держали в страхе весь посёлок, и их как раз тренировали на такой испытательно-тренировочной станции. Вот она, опасность притравок - нельзя воспитывать в животных агрессию.

И мужчины плачут

- Как попадают дикие животные в неволю? У нас есть такие станции для обучения собак?

- Официальные станции есть, например, в Мирном. Там года три назад выкупили медвежонка Сеню, которого держали на притравочной станции. Есть подобные и под Архангельском. Да и вообще, - там, где есть охотники, обычно есть и те, кто натаскивает собак на диких животных.

Притравочные станции не разрешены, но и не запрещены и находятся на полулегальном положении. Потому за ними очень сложно проследить. Кто оказывается на таких станциях? Те медвежата, которые остались после разорения берлоги, например. Или животные-пенсионеры, которые выступали долго в цирке, но постарели и уже не нужны. Или есть ужасная мода покупать домой енотов. Или те дикие животные, которых завели как домашних, а затем отказались от них.

- Вообще в Архангельской области отличается положение животных, например, от Москвы?

- Конечно. В Москве, например, не выдают тендеры на убийство собак, там есть муниципальные приюты для бродячих животных. А у нас есть «усыпалки» в Повракулке, Волохнице - по всей области убивают собак. Из Онеги мне недавно написали, что работники Приморской станции по борьбе с болезнями животных приехали и разбросали на улице отраву для собак. И животные корчились в муках на глазах у людей.

Все приюты, которые есть у нас в области, - это всё частные учреждения, которые содержатся на пожертвования граждан. Муниципальные у нас только «усыпалки» - там держат собак определённое время, а потом убивают. Причём это учреждения закрытого типа, куда попасть практически нельзя, хотя содержатся они на деньги налогоплательщиков.

Многие думают, что зоозащитники - это люди, которые ездят в приюты и спасают кошек и собак. Это очень узкое представление. Цель зоозащитной организации другая - это привлечение внимания к проблемам всех животных. Большая часть людей даже не подозревает о том, что происходит на притравочных станциях, а когда мы показываем людям пятиминутный ролик, то взрослые мужчины плачут - никакие фильмы ужасов не способны конкурировать с этими видео. У нас в сфере защиты животных правовой вакуум, а наша задача - обратить на это внимание и бороться за право животных на жизнь и за право человека оставаться человеком.

Митинг в защиту животных с притравочных станций состоится в Северодвинске в воскресенье 14 января в 12:00, у входа на стадион «Север».

Досье

Татьяна Николаевна Халина родилась в Архангельске в 1967 году. В 1989 году окончила филологический факультет ПГУ им. Ломоносова. Работала учителем русского языка и литературы в северодвинских школах и техникумах. Почётный работник начального профессионального образования. Общественной деятельностью по защите животных занимается с 2011 года. 

Смотрите также:

• Экстрим для всех. Как житель Северодвинска увлекся бокингом →
• «Поучиться любви». Чего добиваются зоозащитники Поморья? →
• «Тётенька» в возрасте ищет дом →