От Грозного до Калининграда: командир архангельского ОМОН об опасной работе

27 марта отмечается День войск национальной гвардии Российской Федерации. В эту молодую федеральную службу входит легендарное спецподразделение ОМОН.

Силовики редко рассказывают о себе. Но накануне праздника нам удалось расспросить командира ОМОНа полковника полиции Андрея Шевлякова о командировках и о том, кто идёт к ним служить.

Война – это не кино

- Андрей Николаевич, стремится ли молодёжь на такую службу или это очень сложно?

- К сожалению, мало кто может уложиться в нормативы по физподготовке. В прошлом году к нам хотели поступить 94 человека, мы взяли только 8. Нормативы такие: нужно пробежать 3 километра, подтянуться 16 раз, отжаться 60 раз (к слову, сам Андрей Николаевич отжимается 60 раз. - Ред.), выпрыгнуть 60 раз, сделать упражнения на пресс и пробежать челночный бег. Всё на одном дыхании, без остановок. Раньше молодёжь гоняла в футбол во дворах и была более крепкой, а сейчас все сидят за компьютером, недостаточно занимаются спортом. Многое сегодня показывает и психологическое диагностирование человека. Это проверка на так называемом детекторе лжи. Не скрою, что очень большая проблема - это употребление наркотических веществ. Конечно, таких кандидатов сразу «отсеиваем».

- Вы служите в ОМОНе с 1993 года. 90-е и так были нестабильным временем, почему вы в это лихолетье решили служить в ОМОНе? Неужели было мало опасности?

- Я вернулся из армии, у меня уже была молодая семья. Устроился на работу в строительную организацию, заработную плату не выплачивали, людей сокращали. В 1993 году, когда в стране был разгул преступности, рэкет, передел сфер влияния, убийства, грабежи, по всей России начали создавать подразделения ОМОНа. В Архангельске такое спецподразделение было создано в составе УВД по Архангельской области. Мой отец служил тогда в милиции, он и предложил мне пройти собеседование. Так я попал в волне первого набора. Я помню, у всех ребят было огромное желание - обязательно поступить во что бы то ни стало. Из этого призыва сейчас до сих пор служат 4 человека.

- Расскажите о ваших командировках в горячие точки.

- Когда шла война в Чечне (первая чеченская кампания, 1994-1996 годы. - Ред.), нас подняли по тревоге и сообщили: формируется группа 50 человек, нужно ехать. У нас очередь стояла, чтобы ехать в эту командировку, мы готовились к ней. Нас загрузили в самолёт, мы полетели, сели в Грозном - помню, было темно. Грозный горит, кругом взрывы, стрельба. Мы по телевизору всё это видели, но воспринимается совершенно по-другому. Нам же показывали красивую картинку - боец бежит, падает, красиво стреляет точно в цель. Но это кино. Война наяву - это совершенно другое.

Нас привезли на автомобиле «Урал» на склад ядохимикатов, где нужно было разместиться. Разумеется, быт не обустроен никак, пришлось всё делать самим. Мы соорудили печку, натаскали сена, чтобы спать было помягче. Подвоза продуктов практически никакого не было, что взяли с собой - тем и питались. Воды не было. Мы топили снег, чтобы умыться. Кроме этого, нужно было себя обезопасить - сделать фортификационные сооружения. Так мы начали работать.

- Какие спецоперации в Чечне, в которых вы принимали участие, были наиболее опасными?

- Мы работали с внутренними войсками: ходили в разведку, дежурили на блок-постах. Нас тогда с Сергеем Анатольевичем Ильиным (сейчас заместитель командира отряда, подполковник полиции. - Ред.) прикомандировали к военнослужащим внут­ренних войск, их было 10 солдат-срочников. Нам нужно было контролировать перекрёсток по Ленинскому проспекту. Мы сидели в пятиэтажном здании недалеко от известной в Грозном 13-этажки. Оборону организовали достаточно быстро. В светлое время суток заложили окна кирпичами. Хорошо нам помогли казаки, с которыми мы организовали тесное взаимодействие и распределили зоны ответственности. По нам стрелял снайпер, мы никак не могли понять, откуда он ведёт огонь. Он постреляет с одной позиции - перебежит - стреляет с другой. Анатольевич мне говорит: «Николаич, сейчас я кину гранату, а ты меня с автомата прикрой». Он кидает гранату, я с автомата очередь дал. Тишина. Потом ему нужно было переползти, я уже должен был его «прикрыть». А у меня как назло автомат заклинило, просто потому что оружие перегрелось. Но всё-таки отстрелялись, остались живы.

Подрывались в дороге

- Среди бойцов вашего подразделения были и погибшие сотрудники, можете о них рассказать?

- В нашем подразделении шесть погибших сотрудников. Это Сергей Альбертович Калмыков, Алексей Михайлович Митрофанов, Александр Николаевич Булак, Николай Юрьевич Самодов, Александр Валентинович Рыбин и Василий Александрович Широкий.

Помню, мы повезли продукты питания на Новый год в Грозный. В середине командировки ребятам отправляли гуманитарный эшелон - везли ёлки на Новый год, родители, родственники писали письма, собирали разные сладости. Шла колонна - первым БТР, водителем которого был Александр Рыбин, потом разведка, потом наш «КамАЗ» с подарками. И, не доезжая буквально 800 метров до пункта дислокации, БТР подрывается на взрывном устройстве. Александр получил серьёзные ранения и погиб на месте.

Такие случаи не были редкостью. За одну командировку в 2000 году, когда нас перевели из Моздока в Грозный, произошло пять подрывов нашего «Урала». Сразу человек шесть, если не больше, получили контузии. Нужно ехать в штаб - смотришь по сводке: два «Урала» подорвали, а нам по этой дороге сейчас ехать. Но что делать: садились и ехали. Самое главное в таком деле - набрать скорость. На большой скорости можно было проскочить опасность. Помню, едет наш автомобиль - на ветке привязано взрывное устройство, антенны зацепили - хорошо мы, помня о большой скорости, проскочили - взрыв произошёл сзади нас. Во многих отрядах были большие потери. У пермского ОМОНа расстреляли целый «Урал», когда ребята поехали на спецмероприятие.

- В какие командировки сейчас ездят ваши ребята?

- В прошлом году мы были в командировке в Ингушетии, на границе с Чеченской республикой, это горные районы. В Санкт-Петербурге дежурили по охране общественного порядка на Кубке конфедераций. В этом году выезжаем в город Калининград и будем обеспечивать безопасность в период проведения Чемпионата мира по футболу. Очень редко бывают моменты, когда весь отряд в полном составе находится на базе.

P. S. В конце нашей встречи Андрей Николаевич провел экскурсию по базе. Особенно впечатляют спортивные достижения - стеллаж не вмещает всех кубков и медалей омоновцев. На том же самом этаже расположен специальный зал для занятий борьбой, тренажёрный зал. Этажом ниже - памятный мемориал сотрудникам ОМОНа, погибшим при исполнении служебных обязанностей. Мемориал омоновцы сделали своими руками.

Досье

Андрей Николаевич Шевляков родился в 1970 году в Архангельске. В 2000 году окончил Поморский государственный университет им. М. В. Ломоносова по специальности «Юриспруденция». С 2016 года - командир ОМОНа Управления Росгвардии по Архангельской области. Дважды награждён медалью «За отвагу», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 1 и 2 степени. Медалью «За отличие в охране общественного порядка». Женат. Трое детей, двое внуков. Старший сын служит в подразделении вневедомственной охраны Росгвардии. В свободное время любит заниматься спортом, проводить время на любимой даче.

Цифры

За 25 лет сотрудники ОМОНа при взаимодействии с другими подразделениями задержали более 4 тыс. 230 человек, подозреваемых в совершении преступлений, выявили более 54 тыс. 930 административных правонарушений, изъяли более 117 тыс. 006 боеприпасов, 706 единиц огнестрельного, холодного и газового оружия, обезвредили 234 взрывных устройства.

Смотрите также:

• Актёр Григорий Антипенко: «Я никогда не смог бы влюбиться в дурнушку...» →
• Афганец Александр Чужайкин о дедовщине, патриотизме и мультфильмах →
• Анастасия Мыскина: «Не люблю рисковать понапрасну» →