«Интервенты ушли сами». Как восстановить музей на острове Мудьюг?

23 августа исполнилось 100 лет со дня создания под Архангельском лагеря на острове Мудьюг.

Концлагерь это или некая перевалочно­учебная база - большой вопрос. И ответил на него заведующий отделом военной истории архангельского краеведческого музея Игорь Гостев.

Не Освенцим

- Перед нашей встречей, вы сказали по телефону, что лагерь на самом деле не был концентрационным. Почему всё-таки во всех источниках написано, что это был концлагерь?

- Наверное, потому, что до сих пор все пользуются терминологией, принятой в советское время. А в те времена историография писалась под идеологию, и, видимо, нужно было показать, что родина концлагерей - не советская Россия, что всё это началось задолго до нас. Но концлагеря действительно начались задолго до нас, ещё во время англо-бурской войны.

С мая по сентябрь 1919 года, здания на Мудьюгском острове были оформлены как ссыльнокаторжная тюрьма. До этого там находился лагерь - но в том смысле, что это был сборный пункт для формирования личного состава славяно-британского легиона, с очень приличными условиями содержания. То есть, это то же самое, чем сейчас является призывной пункт на улице Шубина в Архангельске. «Бараки» в которых содержались люди – это капитальные здания так и не открывшейся железнодорожной станции, построенной в годы Первой мировой войны со всеми возможными удобствами, включая, естественно, печки. Главный недостаток Мудьюгского острова, от которого там всегда страдали (и до сих пор страдают) люди – отсутствие источников питьевой воды.

Впоследствии лагерь стал нелегальным местом заключения военных властей. Да, действительно, там расстреливали при подавлении беспорядков и кого поймали при побеге. – Всего, таким образом, погибло 24 человека. Создание образа Мудьюга, как острова смерти – это создание советской идеологии. Там была тюрьма в годы гражданской войны. Это факт. Но, как такового, концлагеря там не было.

- Насколько сегодня сохранился лагерь? Что уже утеряно, и что ценного там можно увидеть сейчас?

- Из того, что осталось на Мудьюге – это барак, где содержались заключённые, а потом – солдаты Советской армии. В этом помещении в годы уже Великой Отечественной войны жил гарнизон острова. Самое обидное для нас - когда солдаты уходили в 1947 оттуда, они разобрали и вывезли двухэтажное здание. Одноэтажное так и осталось, но печи они тоже разобрали и вывезли по кирпичику. Кстати, нары, которые в бараке есть сейчас, достались нам от Советской армии, в этих условиях там жили наши солдаты. А буквально в прошлом году туристы выбили стёкла, которых сейчас уже не выпускают, толщиной в 5-6 мм. Стёкла стояли с Первой мировой войны.

Самое ценное, что там есть, на самом деле, - это надписи на внутренних стенах барака. Их писали и заключённые и красноармейцы, которые там жили и служили. Например: «Сидел здесь с такого-то по такой-то год». Это надписи на русском и иностранном языках, потому что тюрьма была общеуголовная, и содержались в ней, в том числе, и прибалты, и солдаты интервентов. Все подряд. Точно так же, как и сбегали они все вместе – собралась компания договорившихся и побежала. Кого поймали – того расстреляли, и не спрашивали, большевик он или нет. А уже потом, всех, кого расстреляли, советская историография записала в большевики.

Не воевавший танк

- Расскажите об интервенции – многие ведь слышат это слово, но мало что знают об этом периоде в истории. Что это было?

- Что есть интервенция? Интервенция – это ввод иностранных войск на территорию суверенного государства. В те годы шла Гражданская война. Большевики бросили Архангельск на произвол судьбы за двое суток до прихода интервентов. Они погрузили на пароходы продовольствие, уголь, максимум вооружения, огромную часть речного флота и угнали вверх по течению Двины. 800 км без власти, естественно, оставаться не может. К власти пришло временное правительство Чайковского, затем – Чаплина, а при нём пришли интервенты. Первоначально они высадились в количестве пятисот солдат, затем их стало больше.

Но решение о выводе иностранных войск из России было принято государствами Антанты уже летом 1919 года. Так что говорить об освобождении Севера от интервентов, на мой взгляд, стыдно. Потому что красные освобождали север от белогвардейцев. А интервенты пришли, когда большевиков здесь не было. Да, потом с ними были столкновения, причём довольно жестокие, но ушли они сами. И, при этом, к местному населению интервенты относились очень добродушно, особенно к детям. Существует много воспоминаний об этом.

- Почему с тех времён осталось так много действующих боеприпасов по всему Поморью? Как получилось, что остался даже английский танк, который стоит на Троицком?

- То, что находят по области, например последние два химических боеприпаса в Виноградовском районе – да, это осталось со времён интервенции. Но неизвестно, кто именно их оставил. Таким оружием пользовались тогда все. Практически все боеприпасы закупались за границей, везлись через Архангельский порт и хранились здесь. Можно было бы установить, каким войскам они принадлежали, если бы можно было понаблюдать, в каких окопах они были найдены. Все эти снаряды - это следы того варварства, которое применялось красными по отношению к белым, белыми – по отношению к красным, а также и той и другой стороной по отношению к зелёным – партизанам, воевавшим против всех.

Реальные танки, использовавшиеся на Севере белыми в годы Гражданской войны были захвачены Красной армией брошенными на Соборной пристани и отправлены воевать на Южный фронт. А знаменитый английский танк (стоит у магазина «Полярный» на пр. Троицкий-ред.) был привезён сюда в 1939 году как памятник в честь Гражданской войны. Он был подарен приказом маршала Ворошилова Архангельску, как одному из семи городов, наиболее отличившихся в те годы. Этот танк на севере не воевал вообще, он был захвачен под Таганрогом. При этом, он и в гражданскую войну фактически не воевал, а, судя по всему, входил в учебную роту, в которой обучали русских танкистов.

Воды – нет, гадюки - есть

- Сейчас на острове действует музей?

- Как музейный комплекс он был ликвидирован в 90-е годы, поскольку народ вообще утратил к нему интерес: количество посетителей сократилось от нескольких тысяч человек в год до 20-30 человек. Было невыгодно поддерживать этот музей.

Для того, чтобы он там снова появился, нужно открыть регулярное водное сообщение острова с Архангельском. А сегодня это сделать практически невозможно. Сначала нужно построить причал на Мудьюге, а это обойдётся в несколько миллионов.

Не существует у нас и пассажирских кораблей класса «река-море», которые безопасно доставляли бы туда туристов. И самое главное – отсутствтие вообще какой-либо туристической инфраструктуры на острове. Питьевой воды там нет вообще, а значит – никаких санитарных условий для питания людей, оказания медицинской помощи тоже нет. К слову, на острове очень много гадюк – каждый год не один человек оказывается покусан.

Что следовало бы сделать там – это отреставрировать обелиск жертвам интервенции, но, по сути, - жертвам Гражданской войны, который был поставлен на искусственно насыпанном холме. Сегодня любой турист, поднимающийся к памятнику, рискует просто провалиться в пустоты под разрушающимся бетонным покрытием этого холма.

- Почему нужно, по-Вашему, сохранять такие памятники истории? Они нас чему-то учат, или всё без толку?

- Сохранять нужно любые исторические объекты. В данном случае это памятник и Гражданской войне, и советской идеологии, а заодно и тому, как в советские времена переписывалась история.

Досье

Игорь Михайлович Гостев, родился в Архангельске. По образованию юрист, историк. Заведующий отделом военной истории Архангельского краеведческого музея. Редактор журнала «Архангельская старина».