О том, что связывает поэта-изгнанника с Архангельской областью, ещё недавно знали только жители Коношского района. Весной 1964 года нобелевский лауреат был сослан в ссылку по статье «тунеядство» в деревню Норинская.
Пять лет назад здесь открылся первый и пока единственный в мире дом-музей Иосифа Бродского.
«300 тысяч долларов?»
Наши читатели привыкли, что на страницах «АиФ» мы чаще всего критикуем власть, чиновников. Последние часто обижаются на критику, пеняют журналистам на то, что не видят хорошего в их работе. Видим! И сейчас нам предоставился случай рассказать о том, как можно неформально подходить к своей работе, о том, как музей создавался, и чья это была идея.
«Началось всё с рабочей поездки бывшего губернатора Игоря Орлова в Коношу, - рассказывает ныне жительница Санкт-Петербурга Алла Валуйских. 5 лет назад она возглавляла департамент пресс-службы и информации правительства Архангельской области. - Там, в командировке, редактор газеты «Коношский курьер» Любовь Чеплагина предложила мне посмотреть место, где отбывал ссылку Бродский. В дом было зайти нельзя, он был заколочен и зарос травой до окон. Перед отъездом в Архангельск я попросила губернатра остановиться у дома. Но в Архангельске он мне сказал, что дом очень плохой и вряд ли есть смысл этим заниматься.
И всё же я подготовила для главы справки по Бродскому, книжку со стихами принесла, распечатала стихотворение «Мой народ». Через несколько месяцев на журналистском форуме в Санкт-Петербурге Дмитрий Юрков (сейчас он - депутат Госдумы - Ред.) получал приз за фильм для «Поморья» «Гиперссылка», и я подумала, что это шанс. Говорю ему, дескать, надо бы выкупить и восстановить дом на месте ссылки Бродского и тогда можно снимать не один фильм, а сериал. Он спросил цену, сказал, что подумает. На следующий день ответил, что 300 тысяч рублей - это слишком дорого. В тот же день я встретилась с тогдашним сенатором Константином Добрыниным. Услышав цену, он уточнил: 300 тысяч долларов? Я говорю: «Рублей»! «Я готов купить!» - тут же ответил он.
Я снова пошла к губернатору. Видимо, я и вправду тогда была одержима этой идеей, наверное, миссия у меня такая случилась - я достала с рассказами о том, как это и важно, и круто, и сильно надо всему человечеству. Владимир Буторин, наш известный леспромышленник, пообещал провести все работы по восстановлению дома в Норинской за свой счёт, только попросил реставраторов найти. Реставраторов было двое, оба из Петербурга: Мильчик Михаил Исааевич - друг Бродского, и его коллега Ирина Войнова. К слову, даже миллионер Пётр Авен узнал о нашей идее, и тоже помог».
Мебель реставрировали в мастерской Грабаря, экспонаты искали всем миром».
«Кому ты, больной, нужен?»
«Посетителей не сказать, чтобы было очень много за это время, - говорит журналист Любовь Чеплагина, она занималась домом-музеем на месте (на прошлой неделе музей стал филиалом Вельского краеведческого музея). - К Бродскому ведь специально приезжают, те, кто любит его творчество, в основном это художники, писатели, музыканты. Школьники бывают группами, студенты. В прошлом году до нас добрались поляки, им очень всё понравилось, но чаще всех здесь бывают питерцы».
А вот как вспоминают поэта в Норинской. «Иосиф лопатил на гумне со старухами, телят пас, дак в малинник усядется, и пока не наестся, не вылезет из малинника», - рассказывала позднее Таисия Пестерева. А сотрудница почты почты Мария Жданова так вспоминала: «Стоит у меня на почте, опершись на стойку, смотрит в окно и говорит в таком духе, что о нём ещё заговорят. Я тогда ещё подумала грешным делом: кто же о тебе заговорит, о тунеядце? Запомнились те слова от сомнения - кому ты, больной и ни к чему не гожий, нужен и где о тебе говорить-то будут».
Через много лет, в своих многочисленных интервью, в том числе и иностранным телекомпаниям, Бродский часто говорил о ссылке. Говорил так:
«…эта деревня дала мне нечто, за что я всегда буду благодарен КГБ, поскольку, когда в шесть часов утра идёшь по полю на работу, и встаёт солнце, и на дворе зима, осень или весна, начинаешь понимать, что в то же самое время половина жителей моей страны, половина народа делает то же самое. И это даёт прекрасное ощущение связи с народом. Для меня это был огромный опыт, который в какой-то мере спас меня от судьбы городского парня».
В Норинской Бродский провёл 1,5 года вместо пяти. Здесь он написал почти 80 стихотворений, которые вошли в историю русской классики.